Прости мя, Господи, за самоугодные отношения

Порочные отношения с близкими, как это?

Мне постоянно приходится разбираться с мамами, у которых сложились неправильные отношения с сыном. Одни мамы ругается со снохами, и тем защищают от них сына. Более того другие мамы снох не допустили даже на порог. Так они  держат своего сына при себе, что он ни жениться, ни повернуться в сторону невесты не может. А ему уже 26, другому 34, 40 лет. Он всё при маме. Но мама ведь влечением прилеплена к сыну. Ей бы покаяться: «Прости мя, Господи, за самоугодные отношения!» Но как это сложно.

Мы читаем в книге, как старец Фаддей разговаривает с одной такой мамой, но она не хочет понять, о чём он. «Вот, не понимает, — говорит батюшка, — много времени мне пришлось провести с ней». И только после того, как он начал ей рассказывать её же истории, как она, любя сына, не любит сноху, она начинала узнавать то, что он ей говорит. В итоге он что-то до нее донес, но рассказ заканчивается полной неопределенностью, неизвестно, пошла она меняться или нет. Единственное ясно, что ему удалось привести её к тому, что она последние слова все-таки слушала и не возражала.

Ревность

О чем это говорит? О глубине порочной связи. Столь глубока связь с близкими, что ничего дороже этой связи у нас нет. Очевидно и другое  —  в эту связь никто иной войти не может. Сноха не может туда войти, хотя замужеством она вроде бы вошла, она уже жена сына, но для матери, вернее для мамочки, она внутрь отношений мамочки и сына не допущена. Сын начал проявлять все больше отношений к снохе, а не к маме.  Мама этим начала уязвляться.  В итоге все сильнее и сильнее начала раздражаться. На кого? Отворачивается от нее сын. Но раздражается она на кого?  На сноху. Это элементарная и всё разъедающая ревность.

То же самое делают мужья, когда ревнуют жен, или жены, которые ревнуют мужей. Почему они вдруг начинают ругать  какого-то стороннего человека за пределами семьи? А потому, что этот сторонний человек отбирает у них либо мужа, либо жену. Самолюбивая и самоугодная потребность держаться мужа или жены блюдет за тем, чтобы он ни в коем случае не увлёкся в сторону. Начинается ревность. Та же ревность бывает между друзьями, подругами, между просто товарищами и вообще «между нами девочками». «Я чувствую, что друг, подруга  теперь не совсем со мною, и мне от этого неуютно, мне неудобно, неприятно даже внутри себя. Хуже того, куда-то и  жизнь теряется». Что на это скажешь?

Потеря дружеских отношений

Мы живём в такое время, когда друзей практически нет. Сейчас исчез тот состав парней и мужчин, которые способны дружить, потому что мальчики  почти все испорчены семьей.  Но может быть хотя бы товарищество ещё есть? А между девчонками  – подружничество?  Да, может быть, есть. И оно возможно, если на порядок в детях и молодёжи угашено самоугодие и самолюбие. А если не угашено? Самоугодие сегодня расцветает в семьях в детях до 7 лет. Самоугодие родителей потакает самоугодию детей. В итоге в детях капризы, упрямство, злость, когда им не угодили. А родители и рады угождать. В общении с родителями у детей выработался язык самоугодия – капризы, истерика, топот ногами, плач.

Самолюбие – другое свойство людей нашего времени — активно выращивается школой. Она как теплица, специально создана для этого. С обязательным прохождением через неё детей, подростков, молодёжи. Всё образование построено на стремлении к успеху и успешности.

В итоге, какие только агрессии или переживания не возникают при неудовлетворённом самоугодии и задетом самолюбии. Например, мой товарищ теперь не со мной, на одну треть он с другими… у него другие товарищи появились.  «Да, что это такое, пойду всех разгоню! Он – мой и никому его не отдам.» Эта внутренняя чувственно-самоугодная связь с кем-либо может быть  в любой среде. Сестра с сестрою, например, более расположены друг к другу, и это расположение их друг к другу не пускает других в их общение. Сестра разговаривает с другой сестрой, третья подошла, а первая внутри себя чувствует: «Ну, что она подошла. Зачем стоит? Сколько она будет ещё стоять?!» То есть пошли помыслы, рожденные чувством неприязни к той, которая разрушает теплое самоугодное болото общения с этой именно сестрой.

Наш горький опыт

У студентов очень часто нам приходилось разруливать подобные ситуации. В нашем Свято-Сергиевском училище православной катехизации и церковной педагогики  каждый новый учебный год в сентябре студенты собирались в комнаты для жительства по 3-5 человек.  Мы пробовали разные варианты собирания. Один год собирались  по жребию,  другой год дали полную свободу — кто с кем хочет. И когда «кто с кем хочет», тут-то и началось…

Отвращение от благодати

В течение года мне пришлось несколько раз разбирать очень неприятные для меня, и в целом для атмосферы училища  эпизоды. Был такой случай. Приятная друг для друга четверка, живет себе в своей комнате, чай пьет. Заходит сестра из соседней комнаты, и чувствует, что все четверо на нее сразу напряглись и окрысились. Виду не подают и говорят: «Ну, ладно. Хорошо. Ну садись. Попей чай. Тебе дать чаю?» Эта бедненькая сестра чувствует, что в каждом движении к ней неприязнь, причем от всех четырех. Мы в этот момент изучали «Учение о благодати» на третьем курсе и «Учение о добродетелях» — на первом. Очевидно, что такие отношения были явным признаком отвращения и от благодати и от добродетели. То есть на уроках изучали одно, а в жизни паразитировало совсем другое.

Приходилось идти в эти семейки (мы их называли «семейки сестер») и разбираться с ними. Но  колоб четырех сестёр был настолько жесткий, что, во-первых, они очень трудно пошли на этот разговор. Мать Мария была тогда завучем, она пыталась этих студенток как-то урезонить, поправить, изменить. Ничего не получалось. Тогда мне пришлось с ними беседовать. Не сразу удавалось рассыпать, развеять неприязнь к сестрам из других комнат, но до конца неприязнь не уходила. То есть внешнее приличие они стали соблюдать, звать, соглашаться, что кто-то может зайти к ним сторонний, но внутреннее предпочтение друг друга так и осталось у всех. Я призывал их к тому, чтобы они в этом своенравном упрямстве каялись, но две сестры на это ни в какую не пошли! Они имели меж собой очень близкие чувственные отношения приятности друг другу, считали друг дружку подружками, и внутрь этого никого не пускали.

Тяжесть примирения с Богом. Прости мя, Господи, !

Это «никого не пускали» было очень трудно вынести на исповедь! Уже на исповеди говорю, обоим напоминаю об этом. Они замолкают, набычиваются, и не могут за мной повторить мои слова: «Прости мя, Господи, я с этою сестрой замкнулась в приятельских отношениях и других сестер не допускаю к себе, прости меня. – Говори» —  не может за мной повторять! Захожу с другой стороны — «Прости мя, Господи!», говорит: «Прости мя, Господи!». «Я согрешила, — Согрешила. — Чем?» — ступор. Помогаю ей: «Согрешила: отвергаю другую сестру,  имею нерасположенность или же даже предубеждение к ней, потому что с этой сестрой (называю ее имя) у меня наоборот симпатические и привязчивые отношения. Прости мя, Господи!», — ступор! Не может дальше повторять! Как только надо каяться в том, что замыкалась в симпатических отношения, не может каяться в этом! Не может даже просто повторять, потому что сразу внутренний зажим.

Потом уже года через два-три на исповеди спросил её: «Ты, наверное, испугалась, что потеряешь эти отношения, если начнешь в них каяться? — Батюшка, да! — Ты каешься в этом? – Каюсь. Прости мя, Господи! — А можешь  повторить, что я сначала перед этим сказал». И повторила уже с легкостью. Но потребовалось два года. За это время все сёстры этой комнаты успели между собой перессориться. У всех происходило одно и тоже: кто-то раньше остывал к другой. Вторая, будучи ещё привязанной, обижалась. В итоге начинались притязания на продолжение отношений. Потом всё перерастало в претензии, обвинения, обличения в предательстве и разрыв отношений. После этого ни одна из этих сестёр не хотела жить друг с другом в одной комнате.

«Страшная» связь

Видите, какой человек бывает в этих самоугодно-чувственных симпатических отношениях. Тем более  тяжёлыми и разрушительными для жизни взрослеющих детей бывают отношения «мама-сын», «папа-дочь», «мама-дочь».  Был случай. В Отраду пришла девушка, у которой были  чувственно-утробные отношения с мамой.  В эти отношения никто из  людей не может быть допущен. Ей уже 34 года, а она до сих пор не замужем. Благословил ей пожить в Отраде и  домой не ездить. В итоге выдержала три недели, говорит: «Батюшка, я не могу, меня всю разрывает, мне надо срочно домой поехать». Один раз отпустил, приехала и говорит: «Уфф, все, слава Богу, я теперь могу еще три недели здесь пожить». Пожила еще три недели, четвёртую неделю с трудом удержалась, а потом говорит: «Батюшка, все, не могу!». Уехала.

При этом мама начала уже каяться в неправильных отношениях с дочерью, начались у неё попытки отпустить от себя дочь. Но теперь дочь держится за маму и никого не пускает в эти отношения. Ни Бога, ни меня, о муже вообще речи нет. Но ведь 34 года уже.  «Ты с кем-нибудь встречалась?», — «Да, было одно увлечение давно, но он такой предатель» — говорит она. А скорей всего  она сама навела его на предательство или в своих помыслах что-нибудь устроила, чтобы как-то его откинуть от себя и прилепиться опять к маме. Вот такое происходит! Это страшная связь. В наше время враг уже настолько стал властен над людьми, что количество таких отношений возрастает прямо на глазах.

А плоды — равнодушие и цинизм

Такая особенность отношений с  детьми развивается там, где мамы остались без мужей или муж есть, но в устроении семьи не участвует. Детьми занимается мама, в итоге превратившаяся в своих чувственных влечениях в мамочку. В верующих семьях такая зависимость родителей от детей или от чувственных влечений к ним, часто в детях развивает цинизм по отношению к родителям. И тем больше цинизма, чем старше дети. Когда им уже 14-20 лет! Хотя, при этом дети могут блестяще или неплохо учатся, одни — в воскресных школах,   другие — в православных гимназиях.  ЕГЭ сдают очень хорошо, поступают в ВУЗы, …и очень успешные в жизни. Родители тоже не нарадуются, что семья православная, детей воспитали, они успешно идут в жизнь.

И только скорбь и слезы имеет тот духовник, который принимает исповедь этих детей.  В этой исповеди нет никакой скорби к Богу о состоянии своей души. Вместо этого или равнодушие или и того хлеще, цинизм. На исповеди и цинизм, представляете! И ничего с этим не сделаешь, потому что не скажешь верующим родителям, что это ваш плод…Родители в восторге от своих детей, рады тому, что дети их так успешно осваивают жизнь, одни уже  в институте учатся, другие кандидатскую защитили, и главное, они верующие! «Наши дети, — говорят родители, — верующие. – Но, простите, он же не кается! — Как? Не может быть! Он же все время, каждый раз исповедуется. – Да, но исповедь и покаяние – это разные вещи! Более того, в нем есть какие-то нотки надмения, цинизма к Церкви и церковным людям…» — «Но, батюшка.. не может быть, он дома такой хороший сын, дочь…»

Нечувствие

Как тут будешь говорить с родителями? Невозможно ничего сказать. Как-то пытался сказать, в итоге эта семья ушла от нас  с ропотом. Но ведь пытался им сказать, что высшее образование для наших детей – не самое главное. Другим говорю: «Ваши дети с высшим образованием, но не каются». Не слышат! «Этот батюшка против высшего образования, поэтому к такому батюшке ходить не будем!». Дело не в высшем образовании, а в том, что не каются.  Не слышат, и все тут! Не слышат родители. В итоге тоже не каются…

    Прости мя, Господи, за самоугодно-чувственные отношения!

протоиерей Анатолий Гармаев