Участие Божие. Уклад и пожар в трапезной
Пожар в трапезной – он многое нам показал… Показал участие Божие в нашей жизни и спасении.
В церковной истории трапезная – это продолжение храма. То, что совершалось на богослужении, имело продолжение в трапезной.
Так и у нас. Здесь собирается и разворачивается много укладных действий.
И вдруг — сгорела трапезная. Черная дыра вместо крыши.
Мы как-то сразу словно осиротели, сделались погорельцами.
Как утешение — вспомнили старое время, когда мы где-то в коридорах столы накрывали, ели. Конечно, это было интересно и весело, и сдружились даже… А все-таки блокпост для нас – это большая трапезная, а вовсе не коридор.
Из Германии люди, побывав в Отраде, о чем потом вспоминают? Или люди из разных городов России, побывавшие у нас на поселении? Делятся впечатлениями того, что было в трапезной.
Когда дорожат Отрадой, духовными встречами, не о спальных же корпусах идет речь, а о том, что происходило в трапезной… Но пока она была, не придавали ей такого значения. Только потеряв трапезную, я понял и оценил, как важна она для нас.
И это тоже уклад.
Почему?
Потому что вечером, когда семья, община собирается за ужином, и в другое время какие-то собрания проходят, общинные сборы, беседы с батюшкой, — это все в трапезной происходит. Занятия, семинары — тоже в трапезной… Это наш общий дом. В кельях мы не находимся столько времени, сколько находимся в трапезной.
А потом, когда она сгорела, я понял, что жизнь без нее могла бы приостановиться, как-то по-другому пойти.
Но — чудо! Господь не дал…
ГОСПОДЬ – ПРИЧИНА УКЛАДА
Перехожу ко второму моменту, как Господь при пожаре показал, что Он рядом. Трапезная была восстановлена за сорок дней, от того как сгорела. День рождения батюшки, 27 ноября, мы уже справляли в новой трапезной. Правда, стены еще были не отштукатурены.
А еще через сорок дней, после поста, в самое Рождество, — в ней уже всё-всё было. И все новое!
Так Господь благословил.
Через неделю после пожара приехали люди с завода, специалисты, которые хотели с помощью машины все отштукатурить… Пока вели переговоры, прошло еще какое-то время, приехали они второй раз, и поразились. Уже вовсю кипела работа. Такая ревность была во всей Отраде, такой подъем духа…
Один парень, Денис его зовут (он из города), вызвался, приехал и заштукатурил без машинки все стены… Сотрудник завода говорит: «Так у вас уже и потолки начали делаться!». Для профессионала это было чудо.
Когда до ремонта приезжали оценивать, говорили, нужно полгода , чтобы хорошо сделать, или минимум четыре месяца. И мы от таких слов начинали кручиниться: «Как не скоро… Какие невообразимо долгие сроки».
Потому что без трапезной как мы можем жить? В Отраду приезжают люди, чтобы почерпнуть опыт укладной и духовной жизни, опыт жизни нравственной и семейной. Учатся этому. И это происходит в трапезной.
А приезжали порой довольно серьезные люди, и меня совсем неопытного, батюшка ставил к ним как преподавателя. И Господним благословением все происходило. Люди получали глубину и содержание, когда испытывали себя. Это без трапезной тоже невозможно.
СПЛОЧЕНИЕ
А теперь самое главное! Это — сплочение…
После пожара нужно было выносить мусор, чистить стены от копоти… Все это мы делали. В беде сплотились люди, и лень подвинулась куда-то, и работать все стали «наотмашь».
Сам я ставил стены из гипсовых блоков. Потом штукатурил потолок. Никогда раньше этого не делал. Но вот, научился. Все вечера до двух ночи работали. Такой был подъем духа! Все пережили очищение от нечувствия и беспечности; осознание, что надо дорожить всем этим.
Благословение Святого Николая
А еще был интересный момент. На праздник Николая Чудотворца (19 декабря) каждый вытягивал бумажку с благословением в чем-то подражать святителю. Допустим, кому-то помочь или что-то сделать. При этом и имя написано, кому помочь. Мне в этот день выпало — покрасить трапезную за ночь.
«Как это?… Батюшка, это невозможно же!». Я как-то сразу растерялся. Пока ходил и думал, что это невозможно, появился человек (кстати, Николай его звали), батюшкино чадо. Приехал здесь пожить с месяц, а в итоге три месяца жил. Первый раз он приезжал сразу после пожара. Мы с ним утепляли трапезную снаружи пенопластом. Потом он уехал. И Денис, тот, кто делал внутреннюю отделку, учил меня штукатурить снаружи. Один слой, потом второй, потом побелка.
И на святителя Николая вытягиваю жребий покрасить за одну ночь….
В этот момент и вернулся Николай. Батюшка его благословил помочь мне. За ночь не получилось, но за неделю мы с ним закончили побелку, а потом покрасили. Работали до глубокой ночи.
Я учил его штукатурить. Доделали прихожую, которую к этому времени построили. А в это время я ему все Евангелие рассказал. (Николай — совсем мирской человек, раньше наездами приезжал к батюшке). Он так слушал… У него такая добрая душа, все впитывал. Когда заповеди блаженства ему рассказывал, он как-то торжествовал, просветлялся весь…
И благодарил меня, и все радовался.
Слава Богу!
Мы работали в дни, когда заканчивался две тысячи восемнадцатый год. Мне надо было уезжать в Колударово, я не успевал, на следующее утро уже машина ждала, чтобы ехать. И Николай потом уже без меня заканчивал.
ОТРЯСЕНИЕ
Пути Господни неисповедимы… На празднике Николая Чудотворца выпало покрасить трапезную – покрасил. В итоге не только покрасил, перед этим утеплил и замазал щели. Сейчас, рассказывая, я не добираюсь до той глубины, которую пережил тогда безмолвно. И все люди пережили. Ведь ровно за сорок дней трапезную построили (с 16 октября до 27 ноября). И на батюшкин день рождения мы вошли в нее. Двести человек приходило-уходило, чтобы поздравить нашего батюшку. Некуда было столы ставить, некуда людей рассаживать.
И к этой радости – другая радость: трапезная стоит! Стоит — как всегда стояла, как будто ничего и не было. Как Божье слово: «Я с вами. Вы грешите, а Я все равно с вами».
Не знаю, у меня даже слов нет это выразить … Новая трапезная – как знамение Божественного участия в нас, как живое Его благословение…
— А сам момент пожара… Можешь сказать, что проживала твоя душа?
— Я ничего не успел прожить, я просто ничего не понял. Все произошло за двадцать минут. Пожар случился во время семинара. Мы сидели в трапезной, заходит Н.Н. Кирьянова и кричит: «Братья!…», — ну, чтобы всех не испугать, — «Братья, выйдите, пожалуйста». Мы выходим… Неба нет над нами, потолок из дыма. Ищем откуда он. Нашли, но было поздно.
Помню Алексея Георгиевича, он в таких ситуациях бывал раньше. Кричит: «Баллоны, баллоны! У нас внутри газовые баллоны!». Заходим, везде дым, выносим… Если бы баллоны взорвались, стены трапезной снесло бы.
Помню Алексея Георгиевича, он в таких ситуациях бывал раньше. Кричит: «Баллоны, баллоны! У нас внутри газовые баллоны!». Заходим, везде дым, выносим… Если бы баллоны взорвались, стены трапезной снесло бы.
После этого бросились все за ведрами, за водой. Заливали, но было уже безполезно. Я это понимал, но надо же было что-то делать…
Вот такое участие Божие
— А семинар, тем не менее потом продолжился?
— Да, семинар продолжился.
— Была ли разница в жизни семинара до и после пожара? Разная глубина, может быть?
— У нас как раз темой семинара было отрясение от греха, от падшего в себе. И вот оно произошло. Через потрясение.
Но, честно говоря, я настолько дубовый, настолько балованный в жизни, что до конца до сих пор еще не понял… Господи, прости меня грешного! Но есть люди, которые, конечно, больше и глубже все услышали.
Ну, вот так…
Б.Б. Утарбаев
